Мир религий № 39, январь-февраль 2010 г. —
Спустя почти четыре столетия после осуждения Галилея общественные дебаты о взаимоотношениях науки и религии, похоже, по-прежнему поляризованы двумя крайностями. С одной стороны, креационистское заблуждение, стремящееся отрицать некоторые неизбежные достижения науки во имя фундаменталистского прочтения Библии. С другой стороны, освещение в СМИ работ некоторых учёных, таких как Ричард Докинз (« Конец Бога» , Роберт Лаффонт, 2008), которые стремятся доказать несуществование Бога научными аргументами. Однако эти позиции довольно маргинальны в обоих лагерях. На Западе подавляющее большинство верующих признают легитимность науки, и большинство учёных утверждают, что наука никогда не сможет доказать существование или несуществование Бога. По сути, и если использовать выражение самого Галилея, считается, что наука и религия отвечают на два вопроса радикально разного порядка, которые не могут противоречить друг другу: «Цель Святого Духа — научить нас, как нам попасть на небеса, а не каковы сами небеса». В XVIII веке Кант напомнил о различии между верой и разумом, а также о невозможности чистого разума ответить на вопрос о существовании Бога. Зародившись во второй половине XIX века, сциентизм, тем не менее, стал подлинной «религией разума», неоднократно провозглашая смерть Бога благодаря победам науки. Ричард Докинз – один из его последних представителей. Креационизм также зародился во второй половине XIX века как реакция на дарвиновскую теорию эволюции. Его фундаменталистская библейская версия сменилась гораздо более мягкой версией, признающей теорию эволюции, но стремящейся доказать существование Бога посредством науки, посредством теории разумного замысла . Тезис более очевиден, но он снова скатывается в колею смешения научных и религиозных подходов.
Если мы принимаем это различие знания, которое, как мне кажется, является основополагающим достижением философской мысли, то должны ли мы, следовательно, утверждать, что невозможен диалог между наукой и религией? И, шире, между научным видением и духовным пониманием человека и мира?
В досье этого номера представлены голоса всемирно известных учёных, призывающих к такому диалогу. Действительно, не столько верующие, сколько учёные всё чаще выступают за новый диалог между наукой и духовностью. Это во многом обусловлено развитием самой науки за последнее столетие. Начиная с изучения бесконечно малых частиц (субатомного мира), теории квантовой механики показали, что материальная реальность гораздо сложнее, глубже и загадочнее, чем можно было бы представить в соответствии с моделями классической физики, унаследованными от Ньютона. С другой стороны, открытия в астрофизике, касающиеся происхождения Вселенной, и, в частности, теория Большого взрыва, разрушили теории вечной и статичной Вселенной, на которые многие учёные опирались, утверждая невозможность творческого начала. В меньшей степени современные исследования эволюции жизни и сознания склонны релятивизировать сциентистские представления о «случайности, объясняющей всё» и «нейронном человеке». В первой части этого досье учёные делятся как фактами – что изменилось в науке за последнее столетие – так и собственными философскими взглядами: почему наука и духовность могут плодотворно диалоговать, сохраняя при этом свои методы. Другие исследователи, включая двух нобелевских лауреатов, идут ещё дальше и приводят собственные свидетельства учёных и верующих, объясняя причины, по которым, по их мнению, наука и религия не противостоят друг другу, а, напротив, стремятся к сближению. Третья часть досье предоставляет слово философам: что они думают об этой новой научной парадигме и дискурсе этих исследователей, выступающих за новый диалог или даже конвергенцию между наукой и духовностью? Каковы перспективы и методологические ограничения такого диалога? Помимо бесплодной и эмоциональной полемики или, наоборот, поверхностного сближения, здесь представлены вопросы и дискуссии, которые, на мой взгляд, необходимы для лучшего понимания мира и нас самих.