Мир религий, март-апрель 2005 г. —
Неважно, существует дьявол или нет. Неоспоримо то, что он возвращается. Во Франции и по всему миру. Не зрелищным и сенсационным образом, а расплывчатым и многогранным. Мы можем указать на множество подсказок для этого удивительного возвращения. Осквернения кладбищ, чаще сатанинского, чем расистского характера, умножились по всему миру за последнее десятилетие. Во Франции за последние пять лет было осквернено более 3000 еврейских, христианских или мусульманских могил, что вдвое больше, чем за предыдущее десятилетие. Хотя только 18% французов верят в существование дьявола, наибольшее количество (27%) разделяют те, кому меньше 24 лет. А 34% считают, что человек может быть одержим дьяволом (1). Вера в ад даже удвоилась среди тех, кому меньше 28 лет, за последние два десятилетия (2). Наши исследования показывают, что значительная часть подростковой культуры — готика, металл — пропитана отсылками к Сатане, квинтэссенции бунтарства, противостоящей Отцу. Стоит ли рассматривать эту мрачную и порой жестокую вселенную просто как нормальное проявление потребности в бунте и провокации? Или же следует просто объяснить это распространением фильмов, комиксов и видеоигр с участием дьявола и его приспешников? В 1960-х и 1970-х годах подростки — и я был одним из них — были больше заинтересованы в выражении своей непохожести и бунтарства через отрицание общества потребления. Индийские гуру и возвышенная музыка Pink Floyd завораживали нас больше, чем Вельзевул и гипер-жестокий хэви-метал. Не следует ли рассматривать эту увлеченность злом как отражение насилия и страхов нашего времени, отмеченного разрушением традиционных социальных связей и ориентиров, а также глубокой тревогой за будущее? Как напоминает нам Жан Делюмо, история показывает, что именно во времена великого страха дьявол возвращается на сцену. Разве не в этом причина возвращения Сатаны в политику? Вновь введенное аятоллой Хомейни, когда он критиковал Великого Американского Сатану, упоминание дьявола и открытая демонизация политического противника были подхвачены Рональдом Рейганом, бен Ладеном и Джорджем Бушем. Последний просто вдохновлен значительным ростом популярности Сатаны среди американских евангелистов, которые расширяют практику экзорцизма и осуждают мир, подчиненный силам Зла. Со времен Павла VI, который говорил о «дыме Сатаны», говоря о растущей секуляризации западных стран, Католическая церковь, давно дистанцировавшаяся от дьявола, не осталась в стороне, и, как знак времени, Ватикан недавно создал семинарию экзорцизма в престижном Папском университете Regina Apostolorum.
Все эти улики заслуживают не только настоящего расследования возвращения дьявола, но и его личности и роли. Кто такой дьявол? Как он появился в религиях? Что говорят о нём Библия и Коран? Почему монотеизмы больше нуждаются в этой фигуре, воплощающей абсолютное зло, чем шаманизм, политеизм или азиатские религии? Как психоанализ может пролить свет на этот персонаж, на его психическую функцию и позволить нам стимулирующее символическое переосмысление библейского дьявола? Ведь если, согласно этимологии, «символ» – сумболон – это «то, что объединяет», то «дьявол» – диаболон – это «то, что разделяет». Мне кажется очевидным одно: только распознав наши страхи и наши «разделения», как индивидуальные, так и коллективные, вынеся их на свет посредством кропотливой работы по осознанию и символизации, интегрировав нашу темную сторону — как напоминает нам Жюльет Бинош в своем ярком интервью, — мы сможем победить дьявола и эту архаичную потребность, древнюю как само человечество, проецировать на другого, на иного, на незнакомца наши собственные необузданные импульсы и нашу тревогу раздробленности. (
1) Согласно исследованию журнала Sofres/Pèlerin, проведенному в декабре 2002 г.
(2) Ценности европейцев, Futuribles, июль-август 2002 г.)